или Проповедника

Религия: Еккл.

Religion: Ecclesiastes

 ♦ ( ENG pulpit supply)

   священник, обеспечивающий проповедование на особом богослужении в какой-либо церкви или в течение определенного периода времени.

1) Религия: "Когелет", (сокр. Ecd) "Книга Екклесиаста, или Проповедника", Екклесиаст, Книга Екклесиаста, Книга Проповедника, Экклезиаст, (An Old Testament book of wisdom literature that belongs to the third section of the biblical canon) "Екклезиаст"

2) Библия: Екклезиаст

3) Христианство: Екклезиаста

книга Екклесиаста или Проповедника (одна из книг Ветхого Завета)

проповедник;

1) (заставлять кого-либо выполнить сказанное, обещанное) take smb. at his (her) word

2) (воспользоваться обмолвкой кого-либо, находить противоречие в чьих-либо словах) < try to> catch smb. tripping; trip smb. up; catch at smb.'s words; play word games with smb.

1. кафедра ( проповедника)

2. (the pulpit)

1) собир. проповедники; духовенство

2) деятельность проповедника; проповеди

3. тех. пост управления, пульт

4. ав. проф. закрытая кабина пилота

5. площадка гарпунёра ( на китобойце)

6. редк. (любая) трибуна, площадка или возвышение для выступлений

7. кафедра аукциониста

1. предоставить кафедру ( проповеднику)

2. проповедовать, читать проповедь с кафедры

1)

а) общ. письменный [рабочий\] стол; рабочее место

б) обр. парта

в) общ. стойка, конторка (к которой посетитель может подойти для получения какой-л. информации (напр., в аэропорту, гостинице и т. п.))

г) общ. пюпитр ( подставка для нот)

д) общ. аналой (в церкви: столик с покатым верхом, на который во время службы кладутся богослужебные книги или иконы); кафедра ( проповедника)

2) общ. пульт [панель, щит\] управления

3) упр. отделение, отдел, подразделение

← Глава 5. Крепкие слова и юмор

→ Глава 7. Национальные особенности

Во все времена, от Моисея до Муссолини, с плохими словами и ругательствами боролись. Борются с ними и сейчас и бороться будут всегда!

Но все равно выражаются, да еще как! Ну, не получается у общества избавиться от ругательств, как их ни запрещай, хоть законодательно. А искореняют нехорошие слова, грозя репрессивными мерами, регулярно. В России первый из известных документов такого рода датируется 1410 годом. Тогда московский митрополит Фотий официально запретил ругаться матом монахам (значит, крепким словом отводили душу даже посвятившие жизнь ее спасению!). Последний же закон о недопустимости мата был принят нашей Думой не так уж давно.

Мы тут не одиноки. Формально, в большинстве штатов США за публичное употребление грубой вульгарной лексики могут привлечь, оштрафовать и даже наказать более жестко.

На деле такие репрессии наблюдаются, конечно, крайне редко, и эффект от них нулевой. Отметим, впрочем, что в США и так ругаются меньше нашего, и никто пока не связывал эту разницу с законодательством и работой полиции.

Любое общество постоянно пытается изъять ругательства из оборота, но цель это утопическая. Колебаться может лишь планка публично допустимой грубости. А резкие высказывания, диапазон приемлемости которых определяется еще и индивидуально - попытка человека повлиять на мир, самоутвердиться, его естественная реакция на сильные раздражители: горе, радость, боль, обиду ит.д.

Специалисты считают, что ругательства несут значимую социальную функцию. Они играют роль социальной смазки, вносят долю иронии и сомнения в вопрос о правильности устоев и непогрешимости богов и вождей, что любому здоровому обществу необходимо. Но светские и духовные лидеры, особенно в ранних обществах, требовали абсолютного подчинения и веры, поэтому ругательства и проклятия всегда рассматривались как нечто, подрывающее государственные и религиозные институты.

Кстати, все тоталитарные режимы боятся острых высказываний и анекдотов. Вспомнился один из советских времен - про попугая, посаженного за неприличное слово в курятник. Там он гордо заявлял: "Отстаньте, вы все тут бляди, а я - политический!"

Чем более авторитарно общество и государство, тем строже следит оно за соблюдением "моральных устоев".

Общая, давно подмеченная психологами закономерность такова, что жесткое руководство обязательно, когда система нестабильна, находится в тяжелых условиях, борется за выживание. Человечество же на ранних этапах развития за выживание боролось всегда. Правитель и власть по определению обязаны были быть суровыми. Такая необходимость стала отпадать лишь в последние столетия, когда за счет технического прогресса, экономического роста и развития международных контактов была обеспечена относительная стабильность жизни. А значит, руководство может малость расслабиться и перестать по мелочам приказывать и требовать беспрекословного подчинения всех единым строгим правилам.

Суровые режимы и ругаться запрещали всерьез. Там слово как бы приравнивалось к делу. И осуждение было реальным, действенным, а не просто моральным или осуществляемым через недействующие, книжные законы, как сейчас у нас.

Итак, сколько люди ругаются (то есть с начала истории человечества), столько с ругательствами и борются. Прямые указания, чего говорить нельзя и за что какое наказание последует, можно найти в книге Левита в Ветхом Завете. Бог лично говорил Моисею: " Кто имя мое произнесет всуе - тем смерть". Ну, а кто ругается попроще, не на самого Бога, тому и кара менее суровая, но тоже накажут прилично.

С той поры (более ранних письменных свидетельств просто нет) с матом сражаются постоянно и с увлечением. Жертв нет, но и победить оказалось невозможно.

Эпизоды бывают забавные. Так в США в начале тридцатых годов попытались запретить матюги во флоте. Представляете военно-морскую реакцию? Ведь, по мнению психологов, как раз там грубым выражениям самое место. В экстремальных, жестких условиях за языком не следят, там крепкое словцо в особом ходу. Естественно, затея с позором провалилась.

Интересно, что последняя активная попытка искоренить ругательства в государственном масштабе была предпринята главным историческим предтечей сталинизма - Бенито Муссолини.

Напомним, для жестокой борьбы нужна экстремальная, угрожающая жизни общества обстановка. А тоталитарные, активно противопоставляющие себя другим режимы создают ее автоматически. Кстати, они и внешне задиристы, воюют часто, и внутреннее непослушание давят беспощадно.

Так вот, Муссолини начал при своем фашистском режиме кампанию под лозунгом: "Не оскорбляй честь Италии". Везде вывешивались соответствующие плакаты. Консервативная часть общества это одобряла. А народ смеялся и... продолжал ругаться.

Современные американские борцы с общественным развратом представлены на цв. илл. (Религиозный фундаменталист, принесший слово Божие во французский квартал Нового Орлеана.), (Проповедь против раздевания (в другое время те же личности протестуют против абортов) на парковке рядом с нудистским пляжем.). С ортодоксом, держащим в руках библию (илл. (Проповедь против раздевания (в другое время те же личности протестуют против абортов) на парковке рядом с нудистским пляжем.)), мы беседовали. К неумеренному христианству он пришел после того, как разочаровался в увлечении молодости - жестком порно. Эти активисты и буйными бывают. Как-то на нудистском пляже такого же проповедника арестовали и оштрафовали - он имел неосторожность прикоснуться к груди нудистки (так стыдил и настаивал прикрыться). В январе 2004 года мы лично наблюдали попытку пары добровольных блюстителей общественной морали согнать со сцены автора-исполнителя (сатирика), который, по их мнению, зашел слишком далеко. Может, и правда зашел, у него была целая полуматная юмористическая программа на темы самоубийства и природных катастроф (TV-Suicide Channel), но блюстители сами туда пришли, заплатив по сорок долларов. Как вы думаете, чем дело кончилось? Автор-исполнитель очень детально объяснил со сцены, что бы, и как бы, и посредством каких механических средств он хотел совершить с матерями блюстителей, а после проинструктировал их соседей по ряду. Блюстители с позором ретировались, под аплодисменты полного зала байкеров-реднеков (см. словарь).

Почему именно самые отвратительные, криминальные режимы и течения особенно озабочены сохранением моральных устоев? Такой вопрос мы задали известному американскому журналисту Дэну Саважу - пытливому исследователю-экспериментатору в области нравов (не можем отказать себе в ссылке на его последнюю книгу "Вприпрыжку к Гоморре: семь смертных грехов и поиски счастья в Америке" (D. Savage. Skipping towards Gomorrah: the Seven Deadly Sins and the Pursuit of Happiness in America. — Dutton, N.Y., 2002)).

Ответ был таким: "Жесткое отслеживание соблюдения догм морали и речи - это еще один важный способ контроля за людьми".

И мы с этим согласны.

1. 1) лохань, ушат; бадья; чан, бак, бачок

2) кадка, бочонок

3) бочонок ( как мера ёмкости)

2. разг.

1) ванна

2) купание в ванне

3. 1) учебная шлюпка

2) разг. неуклюжая широкая лодка или корабль

4. сл. толстый приземистый человек; толстяк, пузан

5. пренебр. «жестяной ящик» ( кафедра проповедника)

6. горн.

1) шахтная вагонетка

2) бадья; кузов

3) водонепроницаемая крепь

7. ав. жарг. самолёт

1. разг.

1) купать в ванне

2) мыться в ванне, принимать ванну

2. 1) сажать растение в кадку

2) класть масло или сало в кадку

3. спорт. разг. упражняться в гребле

4. горн. крепить тюбингами

  Дерево повешенных

   1958 - США (106 мин)

     Произв. Warner (Мартин Джуроу и Ричард Шепард) - А Baroda Prod.

     Реж. ДЕЛМЕР ДЭЙВЗ

     Сцен. Уэндел Мейз и Холстед Уэллс по роману Дороти Джонсон

     Опер. Тед Маккорд (Technicolor)

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Гэри Купер (Джо Фрейл), Мария Шелл (Элизабет Малер), Карл Молден (Френчи Планте), Бен Пьяцца (Рун), Карл Свенсон (Том Флонс), Вирджиния Грегг (Эдна Флонс), Джордж К. Скотт (Джордж Грабб), Джон Диркс (Сосайети Ред).

   1873 г. Доктор Фрейл, человек с темным прошлым (поговаривают, будто он поджег свой дом после самоубийства жены), переезжает в небольшой поселок золотоискателей в штате Монтана. Фрейл спасает молодого воришку по имени Рун, которого чуть было не линчуют местные жители. Он лечит Руна от ран, а в качестве платы за услуги берет его к себе вместо прислуги. При случае Фрейл проявляет недюжинные способности к игре в покер и доказывает, что он не из тех, кто станет молча сносить оскорбления: прогоняет прочь револьверными выстрелами знахаря Джорджа Грабба, который очерняет его в пламенных речах. Помимо всего прочего, Фрейл еще и врач, преданный своей профессии: бесплатно лечит самые бедные семьи в округе. Старатель Френчи находит Элизабет Малер, девушку, приехавшую из Швейцарии попытать счастья на Диком Западе: она чудом выжила при налете на дилижанс. Временно ослепшая, обожженная солнцем, в шоке, она отказывается выпускать из рук фляжку с водой, которую ей дает Френчи. Фрейду удается ее разговорить, после чего он поселяет девушку у себя, к большому недовольству всех местных святош. Он яростно дерется с Френчи, который пытался силой поцеловать его протеже, пока та не пришла в себя.

   Когда приходит время, Фрейл снимает повязку с глаз Элизабет, и постепенно та вновь начинает видеть, прогуливаясь по цветущей долине, окружающей поселение. Она не скрывает своей признательности и нежных чувств к Фрейду, но тот отвергает их и даже хочет, чтобы Элизабет вернулась в Швейцарию. Обидевшись, она договаривается о разработке шахты с Френчи и Руном, которого Фрейл освободил от домашних обязанностей. Она получает ссуду, оставив в залог семейную драгоценность, которую считает очень дорогой, хотя на самом деле она не стоит ни гроша. Фрейл втайне от Элизабет, помогает ей получить деньги. При помощи Френчи и Руна, она орошает свои земли. Однако золото не спешит появляться. От местных святош и недоброжелателей она узнает о том, как получила ссуду. Теперь она еще более благодарна Фрейду и не понимает его скрытности. На участке Элизабет падает дерево: в его корнях блестят золотые самородки. Френчи отмечает счастливое событие и, напившись, пытается силой овладеть Элизабет, к которой его давно влечет. Появляется Фрейл и стреляет в него. Френчи пятится и падает в пропасть. Знахарь поднимает всех местных жителей, и те готовятся линчевать Фрейла. Тогда Элизабет предлагает толпе свое золото - это единственный способ спасти жизнь Фрейлу и показать ему в то же время, как сильно она его любит.

   ► Творчество Дэйвза, до сих пор еще недостаточно изученное, относится к переходному периоду в истории американского кинематографа. Это период между великими первопроходцами Голливуда (Де Милль, Форд, Дуон), с которыми Дэйвза порой роднит руссоизм, классицизм и щедрость вдохновения, и революционерами послевоенных лет (Олдрич, Мэнн, Рей, Фуллер), современниками Дэйвза, к которым он иногда оказывается очень близок, поскольку его творчество тоже сотрясает голливудские устои и традиции. Дэйвз - революционер более спокойный, нежели Олдрич, Мэнн и другие, но не менее упорный; он выворачивает жанры наизнанку так же, как Рей или Фрегонезе, уничтожает традиционный антагонизм добра и зла и через формальный беспорядок, который сеет вокруг его кипучая и плодотворная натура, проводит глубинное обновление голливудского кинематографа. (Сразу же после Дерева повешенных он даже изобретет собственный жанр, новый, цветистый и причудливый вариант социальной мелодрамы - см. Летний уголок, A Summer Place и последовавший за ним ряд фильмов, посвященный проблемам подростков и их взаимоотношений со взрослыми.) Особенно свободно он чувствует себя в вестерне - жанре, который он изучал, рассматривал и иллюстрировал как ученый и историк, а не только как поэт. Дерево повешенных, предпоследняя из 10 его атак на жанр - это своеобразный и временами причудливый итог поисков в этом направлении. Большинство фильмов Дэйвза (военные фильмы, нуары, вестерны) так или иначе тяготеют к мелодраме. И этот фильм не становится исключением. Его героиня, жертва судьбы, покинутая, одинокая, временно ослепшая, преданно любящая своего благодетеля, - типичный персонаж мелодрамы. По мнению Дэйвза, мелодрама придает больше значения чувствам персонажей, а не строгому развитию сюжета. Столь излюбленные режиссером движения камеры на кране, часто лишенные логической и непосредственной связи с сюжетом, возвышают эти чувства и помогают зрителю слиться с пейзажем. Операторская работа пытается с одинаковой лирической силой выразить и чувства персонажей, и пантеистическое видение природы, поэтически передаваемое этими чувствами, которые на нравственном уровне обладают очищающим значением и исходят от персонажей, с самого начала отнюдь не простых и зачастую даже неоднозначных. Это еще одна характерная черта Дэйвза, заклятого врага деления мира на добро и зло. Персонаж Гэри Купера в этом фильме одновременно и героичен, и демоничен, немного чудовищен и очень уязвим. Его загадочное прошлое полно тайн, как прошлое героя Энтони Мэнна. Но Дэйвз барочнее Мэнна и позволит себе роскошь отказаться от объяснений. Напротив, он множит противоречия в психологии героя - щедрость и авторитаризм, преданность своей профессии и властный характер, - чтобы обрушить все нравственные ориентиры зрителя. Поскольку фильмы Дэйвза, часто документальные по характеру, преследуют также и педагогические цели; открыть глаза зрителю, пробить стену предвзятых мнений и предрассудков. Впечатляющий дебют на большом экране Джорджа К. Скотта в роли неистового знахаря и проповедника; его персонаж-маргинал очень важен для сюжета, поскольку воплощает то, что Дэйвз больше всего презирает в этом мире - фанатизм, предвестник насилия, безумия и смерти.